Дробление власти должно было помешать появлению тирании, но в сущности облегчало ей путь, так как коммунальный аппарат утрачивал оперативность. Горожане искали выход в создании очередного органа, наделенного высшими полномочиями. Однако широкие полномочия требовали бдительного контроля. Узел запутывался еще больше. И все чаще его разрубал ударом меча предприимчивый честолюбец. Разумеется, этот своеобразный правовой кризис коммуны лишь отражал кризис политический. Опальный Данте едко упрекал Флоренцию:
«Тончайшие уставы мастеря,
Ты в октябре примеришь их, бывало,
И сносишь к середине ноября».
Поэт намекает на ноябрьский переворот 1301 г., отдавший Флоренцию в руки французского принца Карла Валуа и дворянской партии «черных гвельфов». Непрочность «тончайших уставов» была связана с борьбой тех, кого в Италии называли пополанами и магнатами.
С точки зрения социальной, пополаны — это все свободное население города за вычетом нобилитета и духовенства. С точки зрения правовой, это лишь те, кто имел собственный кров, платил прямые налоги и в качестве члена торгово-промышленной или военно-территориальной корпорации приобретал гражданские прерогативы.
В ломбардских документах уже с XI—XII вв. среди пополанов различаются «большие» (majores), «средние» (mediocres) и «меньшие» (minores). Хронист Фьямма полагал, что «популюс» — «та часть, которая живет куплей-продажей» (qui vivunt de emptionibus et venditionibus), в отличие от «живущих трудом своих рук»31. В XIII в. резко выделилась богатая верхушка. Во Флоренции ее называли «жирным народом»: это нотариусы, менялы, торговцы шелком и восточными специями, меховщики и галантерейщики из старших цехов, но прежде всего — купцы, банкиры и суконщики Ланы и Калималы, начавшие к XIV в. превращаться в раннюю буржуазию. Пополанская демократия — по преимуществу их власть.
«Тощий народ»—в широком смысле слова — составляли тысячи ремесленников и мелких торговцев. В хрониках «жирный народ» отождествляется со старшими цехами, а «тощий народ» — с младшими и средними цехами.