Документ, написанный на пергаменте или коже (гораздо реже —на птолемеевском папирусе), скреплялся с помощью шнура, затем на шнур вокруг документа прилеплялся комок глины (подобно кольцу для салфетки), на глине оттискивались печати свидетелей, владельца и других лиц, и документ депонировался в архив. В сасанидское время этот метод опечатывания документов подвергся дальнейшим изменениям: вместо того чтобы делать кольцо вокруг документа, концы шнура пропускали через плоский кусок глины так, что они свисали с документа (этот прием сохранялся в Западной Европе до недавнего времени). Судя по многочисленным оттискам, эмблемой дома Се-левка служило изображение якоря.
Более подробное описание селевкидских гемм и печатей и сложного круга вопросов, связанных с ними, должно явиться предметом специальной работы, однако необходимо сказать несколько слов о их значении как источников по эллинистической истории и истории искусства. На греческих геммах, принадлежавших частным лицам, мы находим изображения мужской головы в профиль, изображения животных или целых сцен; насколько известно, нет печатей без изображений, с одной только надписью, как это стало обычным при исламе. Селевкиды следовали этой греческой традиции за одним лишь исключением: на их официальных печатях помещались только надписи или монограммы33. Позднее, скорее всего под влиянием восточной глиптики, на греческих геммах селевкидского времени появляются религиозные благопожелания, сопровождающие изображения. Однако различия между частными и официальными печатями продолжали сохраняться; в случаях, когда на геммах официальных лиц отсутствуют надписи, они все же отличаются от частных гемм но стилистическим признакам, размерам ил<и по характеру изображения. Эта традиция продолжалась и при Сасанидах — буллы и печати, на которых имеются только надписи, принадлежат официальным лицам и являются, соответственно, важным источником для изучения са-санидского Ирана, его истории и административного деления. Нам придется еще встретиться ниже с сасанидскими геммами; исследование их позволяет судить о преемственности многих институтов администрации, о стойкости традиций, восходящих еще к Ахеменидам.