По смерти мит-рополита Фотия мы понудили идти к вам епископа рязанского Иону, мужа ду-ховного, от младенчества живущего в добродетельном житии; но не знаем, почему вы нашего прошения не приняли, грамотам и послу нашему не вняли и вместо Ионы прислали Исидора, за которым мы не посылали, которого не просили и не требовали; мольба императорского посла, благословение пат-риарха, сокрушение, покорение, челобитье самого Исидора едва-едва могли заставить нас принять его. Нам тогда и в мысль не приходило, что со вре-менем от него станется! Он принес нам папские новизны, приехал легатом, с латински изваянным распятием и злочестиво двоеженствовал, называя себя учителем и настоятелем двух церквей, православной и латинской. Мы собра-ли наше православное духовенство, и всем Исидорово поведение показалось чуждым, странным и противозаконным. Вследствие всего этого просим твое святейшее владычество, пошли к нам честнейшую твою грамоту, чтоб наши епископы могли избирать и поставлять митрополита в Русь, потому что и прежде по нужде так бывало; а теперь у нас нашествие безбожных агарян, в окрестных странах неустройство и мятежи; притом же нам надобно сноситься с митрополитом о важных делах, и когда митрополит грек, то мы должны разговаривать с ним через переводчиков, людей незначительных, которые таким образом прежде других будут знать важные тайны».
Эта грамота не достигла Константинополя: в Москву пришла весть, будто император греческий принял латинство и переселился в Рим; тогда великий князь велел возвратить послов с дороги. Скоро после того в Москве нача-лись новые бедствия и смуты: плен великого князя Василия, сперва у та-тар, потом у Шемяки, не дал возможности думать о поставлении митрополи-та, и здесь мы должны также заметить, что это обстоятельство - от-сутствие митрополита - имело важное влияние на ход событий: едва ли Ше-мяка и Можайский могли бы привести в исполнение свой замысел при митро-полите.