Сосуществование двух суверенных начал в Сиракузах при Дионисии подчас самым непосредственным образом фиксируется древней традицией, там именно, где речь идет о заключении Сира-кузским государством внешнеполитических соглашений. Так, уже в конце 1-й Карфагенской войны командующий карфагенской армией Гимилькон, если только правильно наше понимание текста Диодора, вел переговоры о мире с сиракузянами и Дионисием: он отправил гонца в Сиракузы, а ответ получил от Дионисия. Новая, 2-я Карфагенская война открылась совместной акцией сиракузян и Дионисия. Сиракузским народным собранием было принято решение об ультиматуме карфагенянам, а переслан был этот ультиматум в Карфаген Дионисием. В разгар этой войны спартанский эмиссар Фаракид на обращение склонявшихся к мятежу сиракузян ответил, что он послан своим государством не для свержения власти Дионисия, а на помощь сиракузянам и Дионисию против карфагенян (XIV, 70, 2). Вскоре затем, после поражения карфагенян под Сиракузами, их полководец предложил Дионисию сделку, и тот принял ее втайне от сиракузян и союзников, которые, как понимал Дионисий, могли и не разрешить ее (XIV, 75, 1-2). К этим примерам из литературной традиции надо добавить и то замечательное место из договора афинян с Дионисием от 368/7 г., где говорится, что с сиракузской стороны клятву на верность договору должны будут принести Дионисий и должностные лица сиракузян.
Эти факты не только подтверждают тезис о сосуществовании двух противоположных политических начал. Показывая длительность и обязательность такого сосуществования, они позволяют говорить о большем — об их более или менее конструктивном взаимодействии. В чем причины этого удивительного явления? Очевидно в естественности и крепости самих взаимодействующих компонентов.
Естественным было рождение в Сиракузах IV в. тирании. Она явилась к жизни в ходе внутренней социально-политической смуты, благодаря искусной демагогии честолюбца, сумевшего придать своей власти черты социальной монархии.