После Левктр, не допустив завершающего разгрома спартанцев победоносным беоти-ческим ополчением, он выступил с претензией на роль высшего арбитра в Греции и уже готовился к походу в Дельфы с тем, чтобы взять на себя руководство делами храма и председательством в Дельфийской амфиктионии форсировать установление собственной гегемонии в Греции, когда насильственная смерть положила конец его стремительному возвышению (370 г.). Не случись этого, кто знает, как обернулось бы дело, и не суждено ли было фессалий-скому народу вместе со своим вождем Ясоном исполнить ту историческую роль, какую позднее сыграли македоняне во главе с царями Филиппом и Александром?5
Все же всесторонний учет условий и обстоятельств, в которых происходило развитие тиранических режимов в позднеклассической Греции, заставляет усомниться в возможности реализации панэл-линской программы даже такими деятелями, как Ясон Ферский или Дионисий Сиракузский. Как бы ни была оригинальна их политика, каких бы значительных успехов ни добивались они в государственном строительстве и сколь бы ни были подчас ошеломляющими их достижения во внешней сфере, трудной проблемой оставалось для них преодоление пропасти, отделявшей тиранические режимы от гражданских традиций полиса, из недр которого они выросли и на который должны были опираться. Трудная для решения в рамках того естественного политического единства, где рождался данный тиранический режим, эта задача оказывалась во сто крат труднее для решения ее в масштабах большой исторической области, а тем более всей Греции. Ясон погиб при попытке форсировать решение этой задачи. Дионисий Старший был более удачлив, он создал на греческом Западе новую, обширную Сицилийскую державу. Однако его преемник, бесталанный и бесхарактерный Дионисий Младший, не сумел сохранить оставленного ему богатого наследия, и авторитарной власти на западе в лице Ага-фокла, Пирра и Гиерона II пришлось снова и снова решать все ту же задачу преодоления полиса и построения монархического государства. И это продолжалось до тех пор, пока, наконец, Рим включением западных греческих общин в свою державу не положил конец этим местным усилиям.