Во времена Платона, во всяком случае, эта метаморфоза стала свершившимся фактом. Древний биограф Платона Диоген Лаэрт -ский определенно свидетельствует о том, что по возвращении из первого путешествия в Сицилию философ избрал местом своих занятий Академию, «а это, — поясняет Диоген, — гимнасий в роще за городскими стенами». Новостью здесь, однако, было то, что философ прочно обосновался в Академии: он купил здесь участок земли, посвятил его Музам, богиням — покровительницам искусств и наук, и воздвиг в их честь специальное святилище (Mouaetov), а кроме того, построил помещение для жилья и крытую галерею для занятий с учениками. Ибо то, что он устроил на этом новом священном участке, было именно училищем, точнее — высшей философской школой, обладавшей, помимо этого, качествами научной коллегии и религиозного союза.
Как обстояло с правами собственности в этом случае? Был ли Платон единственным и безраздельным собственником участка, посвященного Музам? На этот вопрос не так просто ответить. Напомним, что, согласно популярному преданию (которое не обязательно оспаривать), сиракузский тиран, расставшись с Платоном, уготовил ему тяжкое испытание: по его поручению спартанец Пол-лид, под присмотром которого Платон возвращался из Сицилии в Грецию, высадил философа на Эгине и, как обычного военнопленного, выставил для продажи в рабство. К счастью для Платона, он тогда уже пользовался известностью и уважением в греческом мире, и один из его почитателей, Анникерид из Кирены, находившийся в то время на Эгине, выкупил его из плена и препроводил в Афины. При этом, по одной из версий, излагаемых Диогеном Лаэртским, деньги для выкупа Платона прислал также сицилийский почитатель философа, сородич Дионисия Старшего Дион, «но, — продолжает Диоген свое переложение, — Анникерид не взял их себе, а купил на них Платону садик в Академии» (Diog. L., Ill, 20). Чуть раньше в том же параграфе Диоген упоминал о том, что друзья философа в Афинах (о! етаТрос) немедленно собрали и отослали Анникериду деньги в возмещение его затрат, «но он их отверг, заявив, что не одни друзья вправе заботиться о Платоне».