То и другое сквозь призму разнообразнейших местных интересов преломилось в дуализме гвельфов и гибеллинов. Что же касается того, какие именно силы итальянского общества примыкали к гибеллинам, а какие — к гвельфам, то это всегда определялось конкретными обстоятельствами.

ОТ КОНСУЛАТА К ПОПОЛАНСКОЙ КОММУНЕ
Итальянские города неожиданным образом оказались обязаны Фридриху I упрочением своего коммунального устройства. После того как на Ронкальском совещании в 1158 г. Барбаросса громогласно лишил их юридической независимости (iura regalia), он попытался подтвердить это практическими шагами и стал рассылать по городам наместников-правителей (викариев или подеста). Коммуны при первой же возможности вышвыривали их вон. Но сама административная идея подестата пришлась по вкусу. Например, болон-цы в 1165 г. убили наместника и посадили собственного подеста.
Коллегия консулов отжила. Рост и дифференциация населения, появление обширных дистриктов, участившиеся военные столкновения, усложнение структуры коммунальных советов — все это требовало централизации исполнительной власти. Не случайно в Кремоне, Сиене, Вероне и др. выделилась должность, так сказать, первого консула (rettore). А главное — изменилось соотношение социальных сил. Консульский нобилитет был уже не в состоянии господствовать безраздельно. Его теснили богатеющие пополаны (часто в блоке с неродовитым рыцарством). Фигура подеста олицетворяла неустойчивое социальное равновесие. Конечно, нобилитет пытался навязать угодную ему кандидатуру. Пополаны предпочитали, чтобы подеста не имел корней среди местной аристократии. Нужен был посторонний человек, способный держаться в стороне от раздоров и блюсти общегосударственные интересы. После бурной борьбы, примером которой могут служить кремонские события 1209— 1217 гг. или народное восстание в Губбио в 1240 г., в подавляющем большинстве итальянских городов установился новый порядок. На должность подеста стали приглашать чужеземцев.
Сначала подестат возникал более или менее спорадически.