Однако и в металлургии, и в машиностроении появлялись уже первые предвестники грозящего им по окончании войны краха. Их предприятия уже и теперь нередко работали не на полную мощность и даже простаивали из-за отсутствия топлива и сырья. Наиболее предусмотрительные и дальновидные представители итальянского «делового» мира уже предупреждали своих зарвавшихся коллег против спекулятивного, не обеспеченного топливом, сырьем, стабильными рынками сбыта расширения производственных мощностеи.
Общие условия работы итальянской промышленности становились тем временем все тяжелее. Каждый день приносил все новые известия о закрывающихся предприятиях гражданской промышленности, обанкротившихся фирмах. Те, чьи фабрики, заводы еще работали, жили в ожидании краха.
Все труднее становилось и с продовольствием. На местах теперь отсутствовал минимально необходимый запас зерна и муки. Достаточно было любого перебоя в работе транспорта (а они случались каждодневно), чтобы местечко, город, целая провинция остались без хлеба. В некоторых местностях его не бывало и по неделе и даже по две. Не хватало и других продуктов — кукурузы, риса, сахара, даже овощей. Каждый день росли вздуваемые спекулянтами цены на товары широкого потребления.
Положение народных масс становилось невыносимым, и в январе— феврале 1917 г. вспыхнули массовые народные волнения в ряде провинций и местностей Италии. Их участницами были главным образом солдатки — жены и матери ушедших на фронт, а также подростки — их дети. Они шумели на городских площадях, протестуя против дороговизны, голода, требуя увеличения получаемого ими мизерного пособия. Нестройными колоннами, с возгласами «Верните наших мужчин из окопов!» проходили они по улицам итальянских городков и деревень. Даже подцензурная итальянская печать не могла не признать «повсеместного характера» этих стихийных антивоенных демонстраций. Нередко они принимали и бурный характер. Тогда звенели стекла окон, разбитые кинутыми в них булыжниками, мелькали в воздухе палки, дубинки.