Прошедшие в ноябре выборы во Всероссийское Учредительное собрание показали, что в Украине подавляющее большинство избирателей (из 7,6 млн ) поддержали программы русских и украинских эсеров — за них было подано соответственно 25 и 45 процентов голосов. Ни большевики, ни украинские социал-демократы не могли с ними конкурировать, потому что украинское село требовало социализации земли по принципу: получить не менее потребительской, но не более трудовой нормы. Речь фактически шла о вековой мечте крестьянства— «черном переделе».
Поскольку большевизм в Украине не являлся естественным фактором ни в идеологическом, ни в организационном отношении, а питался стихийным экстремизмом люмпенизированных масс, то в конце 1917 года он не мог получить здесь осознанной поддержки. Она пришла несколько позже, когда большевики реализовали заветную цель мелких собственников — ликвидировали крупные латифундии. А в декабре 1917 года даже руководство Киевской областной организации РСДРП(б) признало, что в Украине массы отталкивает от большевиков само название партии— «российская», поэтому было решено принять новое — «РСДРП(б) — социал-демократия Украины». Естественно, для отчаяния у руководства оснований не было: в Донбассе за большевиков было подано в ноябре 32 процентов голосов (в Луганске и Юзовке — по 50 процентов), Екатеринос-лаве— 26, в Харькове— 28 процентов.
До конца декабря 1917 года лидеры УЦР не рассматривали Украину как субъект международного права (только 26 декабря по старому стилю) был образован Генеральный секретариат по иностранным делам во главе с А. Шульгиным). Но даже в январе 1918 года М. С. Грушевский предупреждал, что из «самостийниц-кого яйца вылупится шовинистическая реакция и всякие националистические авантюры».
Хотя 27 ноября в Могилеве большевики создали революционный полевой штаб для борьбы с контрреволюционными войсками А. Каледина, А. Дутова и УЦР, развал регулярной армии и отсутствие собственной вынудили их некоторое время маневрировать.