Посланнику Безобразову был дан наказ: «Послано с ним 1000 золотых, и ему те золотые держать у себя тайно; как он придет в крымские улусы и проведает, что царь в Крыму не по-старому и походу на московские украйны не чаять, или царь ждет себе перемены от турского, или есть на нем какая-нибудь иная худоба, или будет у него поход на Литву, по приказу турского, то ему, Безобразову, никак не давать золотых и держать их у себя тайно, чтоб никто не знал, и толмачи. А если он проведает, что царь наготове, собрался на государевы украйны и худобы на нем нет никакой, то дать золотые: царю 700, калге 200, Нурадину царевичу 100». Посланнику наказано было также выкупать пленных: обыкновенно платили за детей боярских от 50 до 100 рублей, за сотника стрелецкого - 50, за попадью - 25 рублей, за дочь княжескую - 50; в последний набег попались в плен несколько людей значительных: так, Безобразов должен был непременно выкупить Никифора Ельчанинова, дать за него 200 рублей; непременно же должен был выкупить жену Тутолмина, дать за нее 200 рублей, да от мужа до 200 рублей; за мать Щепотьевых давать до 70 рублей, да от детей ее - до 40 рублей.
Прежде отправления посла и знатного человека для переговоров о вечном мире хан прислал гонца с требованиями от своего и султанова имени, чтоб сведены были терские и донские козаки, чтоб царь прислал ему 30000 рублей на постройку города на Днепре, на Кошкине перевозе, что по-русски Добрый перевоз выше порогов, и велел бы отпустить в Крым жену умершего Мурат-Гирея. Дьяк Андрей Щелкалов отвечал гонцу: «Это дело нестаточное, государь наш в этом крымского и турского не послушает, мало ль что турский пишет! Прежде писывал турский о Казани и Астрахани, и тому чему верить? Как было тому статься? А теперь также не схожее дело. Терского города государю нашему не снашивать. Терский город поставил государь в своей отчине, в Кабардинской земле для того: из давних лет кабардинские черкасы холопи государевы; а бежали из рязанских пределов в горы, и служили отцу государя нашего и теперь служат; они били челом, чтоб для их обереганья город велел на Тереке поставить, а теперь государю нашему от своей вотчины как отступиться?»