Хворостинин возражал, что Андрей Нагой был дворянин обычный и великого такого дела тогда не было, а теперь для великого дела посланы люди великие. Ахмет отвечал, что и он у своего государя человек именитый же, да и служба его к царю Феодору Ивановичу ведома, и ему от хана приказ - за Сосну не ездить. Когда Хворостинин дал знать об этом затруднении царю, то получил грамоту: «Сами знаете, что по ту и по сю сторону Сосны все наша земля, и вы бы приказали к Ахмет-паше, что вы для доброго дела и мимо нашего указа свой съезжий шатер на их стороне велите поставить, только бы Ахмет-паша приезжал к вам на съезд в ваш шатер». Но Хворостинин урядился с Ахмет-пашею иначе: положили съезжаться на середине реки на мосту. Ахмет дал шерть за хана и царевичей - быть в прямой дружбе и братстве с царем, а Хворостинин обещал: «Если хан, калга и все царевичи в своей правде устоят, летом 1594 года на московские украйны воевать не будут, то государь осенью послов своих и другую половину запроса к хану пришлет (первую половину вез Щербатов), и вперед поминки станет посылать ежегодно, государя нашего слово инако не будет, в том верьте нам». Ахмет отвечал: «Я вашим словам верю». Потом Ахмет стал говорить, чтоб государь велел козаков с Дона свести, а к Дербенту и Шемахе дорогу велел очистить. Хворостинин отвечал: «На Дону живут козаки воры, беглые люди и, живучи на Дону, сложась с запорожскими черкасами, Азов теснят без государева ведома и государевых посланников не слушают. А теперь как ваш государь с нашим государем укрепятся, то государь наш пошлет на Дон рать свою и велит тех воров, донских козаков, перехватать и перевешать, остальных с Дону сослать, и вперед на Дону не будет ни одного человека; а на Терку государь пошлет воеводам крепкий наказ, чтоб турецким людям тесноты и помешки нигде не делали».
Несмотря на эти соглашения князя Хворостинина с Ахмет-пашею, дело не вдруг уладилось в Крыму, когда приехал туда князь Щербатов с поминками: князья, мурзы и уланы приехали к послу в стан брать государево жалованье, и некоторые взяли поминки, а другие не взяли и говорили: «Государь ваш царь писал к нашему государю, что послал к нам свое жалованье большое, а нам и с гонцами присылалось больше этого: кому прежде присылалось платен по десяти, тому теперь прислано пять - шесть, а шапки худые».