Уже отмечалось, что хустисья, сначала простой помощник или советник короля по военным делам, превращается в особого-судью знати (в 1265 г.), затем в верховного судью королевского двора с резиденцией в Сарагосе, и наконец, согласно Привилегии Унии, становится судьей-посредником, который обязан охранять безопасность и нравы дворян под их же контролем и с их помощью. Но хустисья не был посредником между народом и королем, как этого можно было ожидать. Функции его были чисто судебными и таковыми остались после реформ Педро IV вплоть до конца рассматриваемого периода: судья должен был главным образом следить за тем, чтобы не нарушались две привилегии в сфере уголовного права, которые имели место лишь в Арагоне. Первая привилегия—так называемая привилегия манифестации (de manifestation)—была сходна с правом убежища. В силу этой привилегии судья арестовывал ответчика, чтобы укрыть его от притеснений во время процесса, и только после вынесения приговора передавал его судебному исполнителю для приведения приговора в исполнение. Лица, на которых распространялась эта привилегия, заключались в тюрьму, которая носила название «Узилища манифестантов». Вторая привилегия---привилегия подписи (de las firmas)— заключалась в том, что судья отдавал распоряжение об охране собственности и владений одной из тяжущихся сторон. При этом лицо, которое пользовалось этой привилегией, не могло быть лишено свободы до тех пор, пока не был вынесен приговор соответствующим судьей или судебным трибуналом..
К несчастью, хустисья не раз пренебрегал выполнением своих священных обязанностей (стр. 341—342). И кортесы, которые так много сделали для возвеличения этой должности (допустив судью председательствовать на их сессиях), создали орган надзора за его судебными функциями, так называемый «трибунал семнадцати». Этот трибунал обязан был наблюдать за деятельностью другого трибунала—Консистории хустисьи (Consistorio del Justicia), состоящего из пяти членов, ученых юристов, которых король назначал по предложению кортесов.