Тогда взбунтовавшиеся жители этого города ворвались в городскую управу и угрожали смертью алькальду и рехидо-рам. Беспорядки продолжались в течение многих дней. Крайние преследовали именитых горожан, не считаясь с тем, что многие из них были испытанными патриотами, как, например, рехидор Эчаварри, автор специального меморандума, направленного королю в защиту бискайских фуэрос. Восстание стало принимать заметный социальный оттенок. Среди восставших все больше проявлялись ненависть к богатым и дух равенства. Но насилия, творимые ими, вскоре превратились в настоящие преступления, причем в таких масштабах, что местные власти стали искать срочного выхода из создавшегося положения.
В Бискайю были посланы королевский прокурор Лопе де Моралес (пожизненный коррехидор) и герцог де Сьюдад Реаль, специально для восстановления общественного спокойствия. Герцог был очень подходящим человеком по своему исключительному благоразумию, сочетавшемуся с необходимой энергией; он был хорошо встречен местным населением, но Моралеса встретили недоброжелательно, особенно вооруженные народные массы Бильбао и окрестных поселений. Тем не менее благодаря стараниям герцога Моралес прибыл в столицу, причем с протестом выступил только <священник Армона, глава восстания.
Известие о прибытии нового коррехидора снова возбудило крайние элементы, которые в это время занимались отыскиванием фуэрос, давно вышедших из употребления или даже никогда и не бывших известными, рассчитывая на их восстановление. На угрозы герцога они отвечали, что «монарх не располагает ни силами, ни средствами для завоевания Бискайи, против которой ничего не смогут сделать самые сильные армии и флоты. Все враги Бискайи погибнут. Так было со всеми королями, которые выступали против нее». Кроме того, они дали понять герцогу, что в случае необходимости они обратятся за помощью к Франции, Англии и Фландрии. Герцог собрал общую хунту, которая была использована восставшими (подстрекаемыми духовенством) для выдвижения новых требований.