Стремясь к этому, Лисандр так и не решился прибегнуть к крайним средствам и ограничился в общем не слишком-то опасными манипуляциями с оракулами, которые, как и следовало ожидать, успеха не принесли. Он никогда не допускал, по крайней мере внешне, таких проявлений нелояльности по отношению к своему государству, на какие решался Алкивиад. В отличие от того, как действовал Критий в бытность свою в Фессалии, он не искал противоестественных для людей его круга контактов с социальными низами, хотя возможности для этого были, например, во время заговора Кинадона. Наконец, в отличие от своего соотечественника и соратника Гилиппа, он не испытал соблазна обогатиться на общественный счет и к концу жизни лично остался столь же беден, как был в начале.
Прав, по-видимому, Г. Берве, когда он заключает свои рассуждения о Лисандре следующим образом: «Даже в это время растущего внутреннего загнивания спартанский государственный порядок был достаточно крепок, чтобы удерживать под своим влиянием даже самые сильные, исполненные успеха и вовне распоряжавшиеся самовластно личности. Если Алкивиад мог играть с мыслью о тирании, впрочем из предусмотрительности не давая ей воли, то спартиату Лисандру она была чужда. Для установления тирании спартанцем в расчет мог идти в лучшем случае лишь чужеземный город, где соответствующий человек повелевал, ну, скажем, в качестве гармоста». Примером является Клеарх, сын Рам-фия, который на короткое время овладел тиранической властью в Византии.
В истории Пелопоннесской войны имя Клеарха встречается неоднократно. Фукидид, Ксенофонт и Диодор не раз упоминают об ответственных поручениях, которые спартанское командование возлагало на Клеарха, из чего можно заключить, что он занимал видное положение и пользовался большим авторитетом среди спартанцев. Летом 412 г. Клеарх был назначен руководить предстоящими наступательными операциями в Геллеспонте, т. е. на одном из важнейших участков войны. В следующем, 411 г. он действительно отплыл с 40 кораблями из Милета на север на соединение с Фарнабазом, однако из-за бури должен был вернуться обратно.