Олигархическая группировка, согласно П. Мелони, в лице своих более умеренных и менее скомпрометированных связями со Спартой представителей осталась у власти в Сикионе, однако для большей надежности фиванцы уже, по-видимому, тогда поставили на сикионском акрополе свой гарнизон.
Как скоро выяснилось, сикионские олигархи просчитались, надеясь с помощью совершенного маневра спасти свое положение в Сикионе. Заключенное ими соглашение практически выглядело настоящей капитуляцией. Их престиж и авторитет среди граждан должны были сильно упасть, и в такой же степени должна была возрасти активность оппозиции, в особенности ввиду присутствия теперь в городе сочувствующих демократии фиванцев.
Впрочем, неизвестно, как долго демократическая оппозиция в Сикионе собиралась бы с силами для решающего выступления, если бы она не обрела вдруг, совершенно неожиданно для себя, энергичного вождя. В роли такого выступил Эвфрон, знатный гражданин, который ранее принадлежал к партии олигархов и совсем еще недавно в числе других крайних лаконофилов голосовал против отпадения от Спарты (ср.: Xen. Hell., VII, 1, 44; 3, 2 и 8). Человек огромного честолюбия, большой энергии и дерзкой отваги , он во что бы то ни стало стремился играть первую роль и любым путем желал достичь власти. Первоначально он связывал свои надежды со Спартой и успел внушить спартанцам величайшее к себе уважение и доверие Когда вопреки протестам его и других крайних лаконофилов было заключено соглашение с фиванцами, он, естественно, должен был на некоторое время отойти в сторону. Затем, решив, что долее хранить верность Спарте бессмысленно, он резко переменил фронт и обратился к аргивянам и аркадянам с предложением устроить в Сикионе демократический переворот.
Хорошо осведомленный (он жил в это время в соседнем Коринфе), хотя и не расположенный к Эвфрону, Ксенофонт так рассказывает о мотивах и самом этом обращении: «Эвфрон, пользовавшийся у лакедемонян наибольшим почетом из всех сикионских граждан и теперь желавший добиться такой же первостепенной роли и у их противников, заявляет аргивянам и аркадянам, что если в Сикионе будут владеть властью богачи, то, очевидно, при первом удобном случае город снова встанет на сторону лакедемонян, а если будет демократия, то, сказал он, "можете не сомневаться, что город останется вам верен навсегда.