Так, в 1129— 1130 гг., когда Неаполь еще не подчинялся Рожеру, неаполитанский герцог Сергей IV дал горожанам обязательство не вводить новых поборов, не вести войны и не заключать мира без согласия неаполитанских нобилей. В период, предшествовавший созданию единого государства, южноитальянские города даже сами заключали договоры с североитальянскими (например договор 1122 г. между Бари и Венецией).
После основания Рожером II Сицилийской монархии в 1130 г. некоторые города продолжали сопротивление, стремясь сохранить свои вольности. Они заявляли: «Мы хотим пролить кровь во имя укрепления своей свободы и никоим образом не желаем попасть под чужую власть» 43.
Восстания городов приняли большой размах. Хронист Фалько Беневентский сообщает о кровавой расправе Рожера II с повстанцами в 1133 г.: «Силой захватив Венозу... и некоторые другие города, он уничтожил их огнем и мечом: убивал разными способами мужчин, женщин и детей, а некоторых приказал сжечь». Рожер подавил движение городов, сравнительно слабое, так как они в экономическом отношении уступали североитальянским, а пестрый этнический состав населения мешал единству действий. Тем не менее королю пришлось дать многим городам хартии, в которых гарантировалась личная и имущественная безопасность горожан, соблюдение норм публичного права и местных обычаев. «Ваш закон и ваши обычаи, которых вы придерживаетесь..., не будут у вас отняты против вашей воли..., вас не заставят идти ни в сухопутный, ни в морской военный поход... Вам не поставят иногороднего судью, а лишь из числа ваших горожан»,— говорится в привилегии, полученной Бари в 1132 г. Горожане были даже освобождены от всех государственных поборов.
В дальнейшем короли начали нарушать условия этих хартий: они обложили города налогами и лишили самоуправления, поставив во главе специальных должностных лиц (баюлов и др.). Укрепления и башни некоторых городов были снесены. Процесс формирования коммун приостановился. Все же норманские государи еще не имели возможности полностью лишить крупнейшие города Юга их былых вольностей. «Добрые люди» по-прежнему принимали участие в суде и обладали административными функциями.