Стена, огораживавшая Старый город, тянулась от горы Монжуик (Montjuïc) к гигантской Цитадели, на месте которой ныне разбит парк (Parc de la Ciutadella). Рыбаков, чьи дома встали на пути строительства Цитадели, переселили на искусственный полуостров, в квартал Барселонета (Barceloneta), служащий волнорезом Старому порту (Port Vell).
В таком виде Барселона существовала до середины XIX века, пока не выплеснулась за крепостную стену геометрически правильным рисунком нового города, Эщампле (Eixample). Сетка улиц одинаковой ширины, пересекающихся под прямым углом через равные интервалы, занимает большую часть карты города. Пери-од застройки Эщампле совпадает со временем расцвета модерна, и большая часть памятников того времени, от работ Гауди до построек третьеразрядных архитекторов, обнаруживается именно здесь. Эщампле представляет собой огромный архитектурный заповедник — слишком огромный, чтобы обследовать его пешком, хотя почти все самое интересное сосредоточено в довольно узкой зоне сразу над Старым городом.
В некоторых местах сетка Эщампле на карте собирается в менее геометрические клубки. Это деревни и городки, вошедшие в состав Барселоны в конце XIX века: Грасия, Сантс, Побле-Сек, Сан-Марти, Сан-Андреу, Кортс, Побле-Ноу. Почти все они сохранили яркую индивидуальность, но колорит этот, как прави-ло, фабрично-заводской. Обычно турист попадает лишь в Грасию (Gràcia), где наследники цыган, рабочих и анархистов, когда-то населявших это предместье, собираются по вечерам на площадях своего квартала за столиками самых оживленных кафе города. К ним присоединяются художники и актеры, с некоторых пор тоже полюбившие этот квартал.
За Грасией Барселона уходит в гору, в дорогие районы особняков Верхней зоны (Zona Alta) — Сан-Жервази, Сарья, Педральбес, — населенные «хорошими семьями»: банкирами, промышленниками и богатыми бездельниками. А еще выше, по самому обрезу карты, идет широкая зеленая полоса — лесистые холмы Кольсерола, с храмом Саграт-Кор, старым луна-парком на горе Тибидабу (Tibidabo) и телебашней, с вершины которой в редкий ясный день кто-то разглядел даже Майорку.