Поэтому уже в первые годы Реставрации стало очевидным, что сам раздел общинных земель вызывал, как правило, дальнейшее обнищание сельских масс и их пролетаризацию.
Так, уже в первые годы Реставрации крестьянские массы убедились на собственном горьком опыте, что и вторичное возвращение короля в Неаполь не повлекло за собой никакого перелома к лучшему в условиях их существования. Вследствие этого к началу 20-х годов в настроениях низов произошел сдвиг, наметившийся еще в период первой реставрации Бурбонов. Вера крестьян в «доброго» короля дала глубокую трещину. Дезориентированные и глубоко разочарованные крестьянские массы либо впали в состояние глубокой апатии, либо, доведенные до отчаяния, выражали свой протест против угнетения в ставшей типичной для Юга экстремистской форме грабежей и разбоя («бандитизм»). Этот социальный в основе своей протест в разное время то ослабевал, то разгорался с новой силой; во всяком случае он превратился отныне в неотъемлемую часть всего уклада жизни сельского общества Юга, внося в атмосферу неаполитанской деревни элемент постоянного социального напряжения.
В частности, в первые годы Реставрации особенно широкую известность в Неаполитанском королевстве получили действия двух разбойничьих отрядов в Апулии, возглавлявшихся сыном ремесленника Гаэтано Вардарелли и бывшим капелланом из местечка Горталье Чиро Анниккьярико. Эти предводители разбойников пользовались поддержкой апулийских крестьян, которым они оказывали денежную помощь (передавая крестьянам часть средств, захваченных при нападениях на поместья и на королевских сборщиков налогов), а подчас защищали крестьян от произвола крупных землевладельцев. Неоднократные попытки бурбонских властей уничтожить эти отряды, посылая против них карательные экспедиции, оканчивались безрезультатно.
В таких условиях земельная буржуазия в первые годы Реставрации строила свои отношения с крестьянством двояким образом.