Впервые в Италии эту точку зрения выдвинул и отстаивал в многочисленных критических статьях Д. Берше. Он подчеркивал, что литература должна обращаться ко всей нации, а не к замкнутым кружкам «избранных» и отбирать из истории то, что может быть близко, понятно и поучительно для большинства современников-итальянцев. Берше, Висконти и особенно Мандзони высказывали мысль о том, что цель писателя — в отражении и осмыслении судьбы своего народа, умении верно уловить в действительности и выдвинуть в литературе важнейшие проблемы народной жизни.
1830-е годы знаменуют начало второго периода в развитии итальянского романтизма. В области эстетики заслуживают внимания в это время работы вождя итальянского национально-освободительного движения Джузеппе Мадзини и находившегося под его влиянием известного драматурга Д. Никколини.
Литература была лишь одной из многих сторон политической деятельности Мадзини, стороной яркой, интересной, но второстепенной. Мадзини хотел видеть литературу и искусство основанными на «высшем коллективном принципе всеобщей правды», которая должна быть выражена писателем через его идеал. Эту «всеобщую правду» Мадзини рассматривал в трех аспектах: как правду историческую (факты, реальность), моральную (идейный смысл) и абсолютную (отвлеченная философская идея), которая ведет к богу. Правду моральную, а тем более правду абсолютную он ставил выше реальной правды фактов. «Истинно европейский писатель, — утверждал Мадзини,— должен быть философом с лирой поэта в руках». Центральными образами его произведений должны стать идеальные герои, которые могли бы служить для современников примером мужества и верности революционному идеалу.
Крупнейший историк итальянской литературы Франческо де Санктис писал, что Мадзини всегда чувствовал себя оратором, педагогом; на новом этапе национально-освободительного движения Мадзини поддержал и развил идеи «Кончильяторе» и А. Мандзони об общественно-политической роли литературы и искусства.