Большое различие, когда дружина займет страну цивилизованного на-рода, покрытую городами и селениями, или когда займет страну пустынную, редко населенную, построит острожек и станет ходить из него к племенам за мехами. Земли было много у русского князя, он мог, если хотел, разда-вать ее своим дружинникам, но дело в том, выгодно ли было дружинникам брать ее без народонаселения; им гораздо выгоднее было остаться при кня-зе, ходить с ним за добычею на войну к народам еще не покоренным, за данью к племенам подчиненным, продавать эту дань чужим народам, одним словом, получать от князя содержание непосредственно.
Замечено было, что князья принимали в свою дружину всякого витязя, из какого бы народа он ни был: так, между послами Игоря мы встречаем ятвя-га; Святослав отовсюду собирал воинов многих и храбрых; Владимир выбрал из наемных варягов мужей добрых, смысленных и храбрых и роздал им горо-да; северные саги говорят о знатных витязях скандинавских, которые слу-жили в дружинах наших князей; каждый пришлец получал место смотря по своей известности; в древних песнях наших читаем, что князь встречал не-известных витязей следующими словами: «Гой вы еси, добры молодцы!/ Ска-житеся, как вас по имени зовут:/ А по имени вам мочно место дать,/ По изотчеству можно пожаловати».
В сагах читаем, что при Владимире княгиня, жена его, имела такую же многочисленную дружину, как и сам князь: муж и жена соперничали, у кого будет больше знаменитых витязей; если являлся храбрый пришлец, то каждый из них старался привлечь его в свою дружину. Подтверждение этому извес-тию находим также в наших старинных песнях: так Владимир, посылая бога-тыря на подвиг, обращается к нему с следующими словами: «Гой еси, Иван Годинович!/ Возьми ты у меня, князя, сто человек/ Русских могучих бога-тырей,/ У княгини ты бери другое сто».
Чем знаменитее был князь, тем храбрее и многочисленнее были его спод-вижники; каков был князь, такова была и дружина; дружина Игорева говори-ла: «Кто с морем советен», и шла домой без боя; сподвижники Святослава были все похожи на него: «Где ляжет твоя голова, там и все мы головы свои сложим», - говорили они ему, потому что оставить поле битвы, поте-рявши князя, считалось ужасным позором для доброго дружинника.