Шемяка обязался не отдавать Суз-даля князю можайскому, как отдал прежде, не вступаться в прадедину, де-дину и отчину обоих братьев, Суздаль, Новгород Нижний, Городец и Вятку. Здесь, как видно, нарочно прибавлено: прадедину, чтоб показать давность права князей на эти области. Шемяка уступает суздальским одно из самых важных прав - ведаться самим с Ордою; обязывается не заключать никаких договоров с великим князем Василием без ведома князей суздальских. Каса-тельно оборонительного и наступательного союза обязанности равные: если сам Шемяка поведет войско, то и князь суздальский должен сесть на коня, если же пошлет сына, то и суздальский князь посылает только сына или брата. Московские служилые князья и бояре, купившие волости в Суз-дальском княжестве во время невзгоды прежних князей его (в их неверемя), должны отступиться от своих приобретений; наконец, читаем: «Что мы, наши бояре и люди пограбили в твоей отчине, великом княженьи, то все оста-вить, пока даст тебе бог, велит достать своей отчины, великого княже-ния».
Обязанный уступать требованиям князей-союзников в ущерб силе Московс-кого княжества, Шемяка, разумеется, должен был уступать требованиям сво-ей дружины и своих московских приверженцев; граждане, к нему не располо-женные или по крайней мере равнодушные, не могли найти против них защиты на суде Шемякине, и этот суд пословицею перешел в потомство с значением суда несправедливого.
Но после торжества Василиева отношения московского князя к другим князьям, союзным и враждебным, родным и неродным, принимают прежний ха-рактер. Мы видели, на каких основаниях заключен был мир с Шемякою и Мо-жайским; до нас дошла договорная грамота последнего с великим князем;
Можайский повторяет в ней: «Что ты, господин князь великий, от нас по-терпел, за то за все ни ты сам, ни твоя мать, ни жена, ни дети не должны мстить ни мне, ни моим детям, не должны ничего этого ни помнить, ни по-минать, ни на сердце держать».