Казань была усмирена, но Крым не давал покою. Осенью 1527 года, когда послы Сайдет-Гирея были в Москве, племянник его, Ислам-Гирей, явился на берегах Оки; но здесь уже были московские воеводы и не пустили татар переправиться на другой берег; Ислам должен был поспешно возвратиться, потеряв много татар, убитых преследовавшими его детьми боярскими. Когда разнеслась весть о нашествии Ислама, то великий князь велел утопить Сайдет-Гиреевых послов. Сайдет-Гирей был изгнан, его место занял Саип-Гирей, бывший прежде в Казани. В августе 1533 года великий князь получил весть, что двое племянников ханских - Ислам- и Сафа-Гирей - идут к московским украйнам. Василий немедленно стал снаряжаться в поход, послал за братьями - Юрием и Андреем, отпустил воевод на Коломну к Оке и сам выступил 15 августа в село Коломенское, отслушавши обедню у праздника в Успенском соборе; в Кремле без себя велел расставлять пушки и пищали и посадским людям перевозить имение в город. В тот самый день татары подошли к Рязани, выжгли посады и рассеялись по волостям - бить, грабить и брать в плен. Великий князь велел воеводам отправить за Оку отряды для добывания языков; начальник одного из этих отрядов, князь Димитрий Палецкий, разбил толпу татар в 10 верстах от Николы Заразского; начальник другого отряда, князь Иван Овчина-Телепнев-Оболенский разбил другую толпу и, преследуя ее, наткнулся на большое татарское войско; враги растолкнули Оболенского с его ратниками, некоторых взяли в плен, но ничего не предпринимали более и вышли из московских пределов, боясь встретиться с главным войском великокняжеским; воеводы двинулись было за ними, но не могли догнать.
А между тем с Крымом происходили постоянные сношения; все толковалось о союзах, о шертных грамотах, но разбойники больше всего толковали о поминках, жаловались, что этих пoминков мало присылается из Москвы, говорили, что им выгоднее быть в войне с великим князем, чем в мире.