Тогда бояре пошли переговорить с цесарем и, возвратившись, объявили, что сам Димитрий будет скоро говорить с послами в присутствии ближних бояр; но эти переговоры не могли состояться. Димитрий, по свидетельству летописи, объявил своим подданным, что ни одной пяди Московской земли не отдаст Литве; что это объявление не было сделано только для успокоения своих, доказательством служат условия, предложенные ему польским правительством, и ответы его на них. Поляки требовали: 1) чтобы Димитрий отдал Польше землю Северскую; 2) заключил вечный союз с Польшею; 3) чтобы позволил иезуитам и прочему католическому духовенству войти в Московское государство и строить там церкви; 4) чтобы помог Сигизмунду возвратить шведский престол. На первое требование Лжедимитрий отвечал: земли Северской не отдам, но дам за нее деньги; на второе: союза с Польшею и сам чрезвычайно желаю; на третье: церквей латинских и иезуитов не хочу; на четвертое: для возвращения Швеции буду помогать деньгами. Чтобы показать на деле расположение свое к союзу с Польшею, готовность сделать для короля все, что только не влекло за собою ущерба целости и чести Московского государства, Лжедимитрий еще в 1605 году послал к Карлу IX шведскому письмо с объявлением о своем воцарении, с увещанием возвратить похищенный престол Сигизмунду и с угрозою начать войну в случае отказа.
Но в то время как в Москве происходили брачные торжества и велись переговоры о великих предприятиях, на юго-восточных границах государства обнаружилось явление, которое показывало опасное состояние государственного организма, показывало, что рана раскрылась и дурные соки начали приливать к ней: при жизни первого самозванца уже явился второй. Самые дальнейшие козаки, терские, хотели, подобно другим собратиям своим, жить на счет соседей: сперва думали они идти на реку Куру и грабить турецкие области, а в случае неудачи предложить услуги свои персидскому шаху Аббасу.