Движение в Валенсии имело одно специфическое последствие—оно вызвало политику ограничения в отношении мудехаров, колонов и рабов местных феодалов. Эта политика привела в конце концов к восстанию мудехаров, подавление которого дорого обошлось королевским войскам.
Вопросы международной политики. Когда восстание комунерос находилось в своей самой критической точке (май 1521 г.), произошло значительное осложнение политической обстановки, вызванное вторжением французов в Наварру. Повстанцы установили связь с французским королем, причем остается невыясненным—то ли для того, чтобы получить поддержку аналогичную той, какую они искали в Португалии (так говорят французские источники, и, кажется, в этом признавались некоторые повстанцы), то ли всего лишь для отвлечения правительственных сил. Последнее является более, вероятным. Но эти комбинированные действия не дали желаемых результатов, так как все произошло уже после Вильялара. Вместе с тем мы видели, что в ответ на вторжение французов ряд замиренных городов поспешил послать свои войска для отвоевания крепости Сан Хуан де Пье де Пуэрто и Памплоны, захваченных французами, и для снятия ссады с Логроньо, что вскоре и произошло в результате сражения под Ноэном (30 июня).
Французский король Франциск вторгся под предлогом оказания помощи Генриху де Лабри, князю Беарнскому, в его притязаниях на королевство Наваррское. Таким образом, вновь всплыла та же проблема, перед которой стояли еще Фердинанд Католик и кардинал Сиснерос. В сущности это было не больше, чем эпизодом в вековой борьбе между французской монархией и Арагоном, „еще более обострившейся вследствие соперничества Карла и Франциска в притязаниях на императорскую корону и победы первого.
Битва при Ноэие и отступление французских войск лишь отсрочили на некоторое время опасность со стороны западных Пиренеев. Так оценивали положение наместники, писавшие об этом королю в июле 1521 г. Нехватка денег, дезорганизация войск и раздоры, разделявшие кардинала, адмирала, коннетабля и других представителей знати, не способствовали безопасности границы и делали ее очень уязвимой как со стороны Наварры, так и со стороны Гипускоа.