Это объяснялось тем, что многие залежи были предоставлены в распоряжение «дворян и других лиц данного королевства епископствами, архиепископствами и провинциями» при условии, что награжденные не будут извлекать из них выгоды и не дадут никому другому их разрабатывать. Филипп II пожелал исправить такое положение, включив все залежи в состав королевских владений и разрешив свободную разработку недр при условии выплаты определенной суммы в пользу короны. Однако даже это мероприятие не привело к увеличению продукции.
Чтобы судить о действительном значении промышленного расцвета Испании, свидетельством которого являются приведенные выше документы, необходимо учесть и некоторые другие факты и наблюдения. В первую очередь необходимо сравнить развитие производства в Испании и в других странах в ту эпоху. Хотя в XVI в., по сравнению с XV в., производство шерсти, несомненно, увеличилось, однако не столь уж значительно, что видно из сопоставления испанских данных с данными по другим странам. Так, например, даже когда испанские мастерские все вместе взятые вырабатывали наибольшее количество сукна, один лишь город Брюгге выпускал ежегодно от 90 до 100 тысяч кусков, то есть намного больше. Вместе с тем имеются сведения об импорте в Испанию заграничных товаров, которые свидетельствуют о недостаточном производстве внутри страны. Это подтверждается данными об экспорте шерсти и множеством других фактов. Упомянутый выше писатель Хоудер, кроме того, заявляет, что суда, перевозившие сырье, возвращались в Испанию с сукнами и другими тканями—льняными, хлопчатобумажными, муслином и т. д.—в количестве, достаточном для загрузки 50 крупных судов. Если бы развитие промышленности в Испании продолжа- лось тем же темпом, что и в первой половине XVI в., промышленная независимость Испании была бы обеспечена и она могла бы превратиться в крупного экспортера, вывозящего не только сырье, но и готовые изделия. Однако, как мы далее увидим, по многим причинам этот расцвет оказался недолговечным.