Об Афинах и Спарте было сказано выше, в Фивах одно время (382—379 гг.) у власти утвердилась олигархия, бывшая по существу такой же корпоративной тиранией, как и афинские Тридцать. Однако, как и в случае с Тридцатью, возникновение этого режима было связано с прямым чужеземным, именно спартанским вмешательством. Глубоких корней в самой фиванской жизни этот режим не имел, и его существование осталось лишь кратковременным эпизодом в истории позднеклассических Фив.
Так или иначе фактом остается то, что ведущие полисы Эллады в позднеклассический период настоящих тираний не знали. Зато в прочих областях и городах, где полисные, республиканские устои были менее прочными, а давление внешних обстоятельств более сильным, возникновение авторитарных режимов оказывалось достаточно частым явлением. Действительно, в означенный период наличие таких режимов зафиксировано для Фессалии, Локриды Озольской, Фокиды, Эвбеи и Пелопоннеса, а в этом последнем — для городов Пеллены, Сикиона, Коринфа, Аргоса и Мессены. Впрочем, о ряде авторитарных режимов этого времени нам известно лишь очень немногое. Они были эфемерными порождениями, следствиями не столько внутреннего развития, сколько прямого вмешательства извне — сначала со стороны тех самых ведущих полисов, которые, подавляя ростки тиранического начала у себя дома, отнюдь не чурались в великодержавных целях поддерживать их на чужбине, а под конец в особенности со стороны македонских царей. Незначительные и недолговечные, эти режимы не оставили и прочной памяти по себе.
Во-первых, надо указать на то, что число «малых» тираний в Балканской Греции в действительности могло быть гораздо большим, чем это выходит на основании вышеприведенного перечня. Ведь совершенно очевидно, что традиция зафиксировала далеко не все интересующие нас случаи. В особенности это должно быть верным по отношению к позднему времени, когда усилиями македонских царей «коллаборационистские» тиранические режимы, как ядовитые грибы, усеяли всю поверхность Греции.