Замечательно, что само общение главы государства с народным собранием проходило теперь в формах, более свойственных парламентской монархии, чем республике. Дионисий появлялся в собрании в окружении своих телохранителей (Diod., XIV, 70, 2; ср.: XX, 63, 2) и, обращаясь к народу, говорил с особой высокой трибуны, из которой фантазия позднейших писателей сделала целую башню (Cic. Tusc. disp., V, 30, 59 — idemque quum in communibus suggestis consistere non auderet, contionari ex turri alta solebat).
Следствием этих метаморфоз было очевидное падение авторитета гражданской общины и роли ее представительных органов. Посуществу шло активное вытеснение республиканских органов власти монархическими в лице в первую очередь самого бессменного стратега-автократора, его приватного Совета друзей и создававшейся им новой военной и гражданской администрации. Впрочем, эти вопросы — о судьбе представительных органов власти и формировании новой администрации — будут нами рассмотрены особо. Пока же признаем, что положение и власть Дионисия без сомнения отличались превалированием монархических элементов.
Именно это по преимуществу подчеркивала и древняя литературная традиция. По словам Исократа, Дионисий овладел Сиракузами и, невзирая на первоначальные трудности, укрепил свою власть над гражданами. А Цицерон, который наиболее ярко отражает установившуюся со времени Тимея господствующую тенденцию, говорит даже о полном порабощении Дионисием сиракузян.
Но даже официальные документы, фиксировавшие не впечатление, а действительную ситуацию и соответствующие правовые нормы, насколько мы можем судить, недвусмысленно признавали монархическое существо власти Дионисия. В договоре о союзе, заключенном афинянами с Дионисием в 368/7 г.. Между тем на долю представительных органов сиракузской общины остается выступать наряду с Дионисием в качестве лишь участников клятвы на верность этому договору.