У различных писателей, развивавших эту идею, на первый план могли выступать различные ее элементы, но общим и решающим, как это видно хотя бы из только что приведенных слов Платона, было убеждение в невозможности далее терпеть существующее положение и стремление так или иначе изменить его. Этому устремлению теоретиков воплотить свои идеи в действительность должна была естественным образом соответствовать и обратная тенденция политиков-практиков использовать популярное представление в своих целях.

Греко-македонская держава Филиппа
Первые попытки использования панэллинских лозунгов в интересах собственной державной политики были предприняты еще в эпоху расцвета полисной жизни ведущими городами-государствами Греции, одинаково претендовавшими на гегемонию, — Афинами и Спартой. По свидетельству Плутарха, «когда спартанцы стали смотреть с неудовольствием на возвышение Афин, Перикл, желая еще более пробудить народную гордость и внушить гражданам стремление к великим делам, внес в народное собрание предложение о том, чтобы все эллины, где бы они ни жили, в Европе или в Азии, в малых городах и больших, послали на общий съезд в Афины уполномоченных для совещания об эллинских храмах, сожженных варварами, о жертвах, которые они должны были принести за спасение Эллады по обету, данному богам, когда они сражались с варварами, о безопасном для всех плавании по морю и о мире» (Plut. Per., 17, 1 , пер. С. И. Соболевского). Предложение было принято, и в различные районы Греции, включая острова и побережье Малой Азии, было направлено до 20 специальных афинских посланцев, которые должны были уговорить греков «прийти в Афины и принять участие в совещаниях о мире и общих действиях Эллады» (ibid., 17, 3).
Попытка эта окончилась ничем в первую очередь ввиду решительного противодействия Спарты и дружественных ей пелопоннесских государств, отлично понимавших смысл афинской инициативы.