Для суждения о новом союзе решающее значение имеет свидетельство Юстина, который не только рассказывает об организации вооруженных сил, но попутно отмечает и характер этого нового союза (Justin., IX, 5, 4; auxilia deinde singularum civitatium describuntur, sive adiuvandus ea manu rex oppugnante aliquo foret seu duce illo bellum inferendum). Юстин, правда, не употребляет самого слова «союз», но что такое слово было произнесено на Коринфском конгрессе, что наряду с решением о мире было принято и решение о союзе, доказывается рядом упоминаний в других источниках (Diod., XVI, 89, 3; XVII, 63, 1; Arr. Anab., II, 1, 4, но особенно III, 24, 5, где названы одновременно оба важнейших пункта общего договора — решение о мире и решение о союзе.
Союз между греками и Филиппом II был заключен на подчеркнуто равноправных началах, что, между прочим, нашло выражение и в официальном обозначении нового содружества именами двух его главных партнеров — македонского царя и эллинов. Суверенные права эллинских союзников были выразительно подчеркнуты не только общей прокламацией о свободе и автономии всех эллинов — участников общего договора, но и специальной оговоркой, содержавшейся по крайней мере в некоторых, частных вариантах договора, о том, что за эллинами сохраняется право самим решать вопрос о своем участии в этом соглашении (Ps.-Dem., XVII, 30).
Всем эллинским государствам — участникам договора гарантировалась неприкосновенность их границ (ibid., 26 сл.). Специально была оговорена свобода эллинов от уплаты какой-либо подати (Schol. in Dem., XVIII, 89, p. 255, 12 Dind.) и от принятия чужих гарнизонов (Polyb., IV, 25, 7; XVIII, 46, 5), последнее — невзирая на фактическое присутствие македонских гарнизонов в целом ряде греческих городов. Участники договора были обязаны только поставлять в союзное войско свои отряды воинов и кораблей. Размеры этих контингентов были тогда же точно определены в соответствии с возможностями отдельных общин.