При обсуждении видов государственной власти, в разделе об исполнительной власти, IV, 12, 9, р. 1300 а 4—8: «Педономы, гинекономы и другие должностные лица, имеющие подобную область ведения, — все это должности, свойственные аристократии, а не демократии. Каким образом гинекономы могли бы, например, запрещать женам бедняков выходить из дому? Гинекономия, впрочем, не свойственна и олигархическому строю: ведь жены олигархов живут в роскоши».
При обсуждении организации демократических и олигархических государств, в разделе о магистратурах, VI, 5,13, р. 1322 Ы7 — 1323 а 9: «В государствах, где больше досуга и благоденствия и где, сверх того, заботятся о добронравии, бывают следующие особые должности: гинекономия, номофилакия, педономия, гимнаси-архия. Некоторые из этих должностей явно не свойственны демократии; таковы, например, гинекономия и педономия. Ведь неимущим людям приходится пользоваться в качестве слуг и женами и детьми за неимением рабов. Из трех должностей, на которые некоторые избирают должностных лиц с верховными полномочиями, именно номофилаков, про-булов и членов совета, номофилаки — аристократическое установление (арютокрсткбу), пробулы — олигархическое, совет — демократическое».
Очевидно, что высказывания Аристотеля о назначении институтов, подобных номофилакам и гинекономам, были связаны с представлениями о корпоративно-аристократическом строе. Очевидна также близость охарактеризованных им институтов учреждениям и законодательству Деметрия Фалерского. Спрашивается, однако, в какой степени административные реформы Деметрия были продиктованы идеями его старшего наставника? И можно ли считать эти реформы реализацией идей Аристотеля?
Нам кажется, правы те из ученых нового времени, которые, не исключая известной близости, с осторожностью относятся к возможности прямой органической связи новаций Деметрия с идеями Аристотеля. Такому форсированному сближению слишком мешают авторитарное положение и стиль политики и поведения Деметрия.