Начать логичнее всего с коллекции Питера Брейгеля Старшего (1525-1569) в зале X (залы IX и XI конкурировать с ним не могут). Брейгель был прозван "Мужицким" за пристрастие к изображениям крестьян; до сих пор неясно, что именно он вкладывал в свои работы. Порой в них есть символизм, как в средневековом искусстве, хотя и неизвестно какой: значение маленькой картины "Крестьянин и расхититель гнезд" непонятно (герой с улыбкой указывает на то, что юный расхититель гнезд падает с дерева, но при этом не замечает, что сам вот-вот упадет в ручей; в этом есть мораль, но ученые все еще спорят, какая). "Детские игры", в которых 230 детей играют в 90 различных игр, возможно, являются притчей относительно тщеты человеческой жизни. Но порой нравоучение исчезает, и его не заменяют ни ирония, ни карикатура, ни умиление, ни даже реализм. Остаются только завораживающие серьезность и флегма; таковы "Крестьянский танец" и "Крестьянская свадьба" (на которой жених отсутствует - по местному обычаю он появлялся только к вечеру). Такой же религиозной серьезностью веет от знаменитого цикла времен года - шести картин (в ту пору сезонов принято было насчитывать именно столько), три из которых принадлежат венскому музею. "Хмурый день" символизирует март (начало года), "Возвращение пастухов" - осень, а заключительные "Охотники на снегу" (возвращающиеся без добычи) - зиму, финал жизненного пути. Еще одна знаменитая картина, "Вавилонская башня", в современном венском контексте больше всего напоминает здания Газометров XIX века, ныне переделанные современными архитекторами под магазины и жилье. Как ни странно, картина о чем-то подобном - о сочетании техники с массовой культурой: ведь источником вдохновения для Брейгеля послужил Колизей, совершенная конструкция, арена ристалищ и место убийства первых христиан. Колизей терпит у Брейгеля сокрушительное поражение - башня построена на самонадеянной оптической иллюзии и разваливается на глазах. Впрочем, вам вряд ли удастся разглядеть детали этой поразительной картины, не включив музейную сирену.