Ему вменялось в обязанность следить за сохранностью политического порядка, установленного решениями конгресса, предоставлялось право выносить принципиальные решения, в частности о войне и назначении в этой связи стратега-автократора, и вершить суд во всех спорных делах, касающихся как целых государств — участников договора, так и отдельных граждан.
Имеющиеся в нашем распоряжении материалы как будто бы говорят о том, что синедриону эллинов было уготовано играть важную роль в новом союзе21. Однако это скорее внешнее впечатление; при ближайшем рассмотрении оказывается, что значение этого органа было не столь уж велико и что его никак нельзя признать суверенным представителем эллинской нации. Дело в том, что все действия синедриона определялись и направлялись стоящим вне политической организации греков македонским царем. Последний был не только партнером греков по союзу, но и их главой. На Коринфском конгрессе он официально был провозглашен гегемоном союза, главнокомандующим всеми его вооруженными силами на суше и на море. В рассказе Юстина о первой сессии Коринфского конгресса (IX, 5, 4) содержится, правда, лишь косвенное указание на избрание Филиппа гегемоном союза (seu duce Шо bellum inferendum), однако нет недостатка и в прямых свидетельствах.
Гегемон отнюдь не был только военным главой союза — фактически он осуществлял и политическое руководство. Именно он определял своим эдиктом принципиальное содержание решений, которые предстояло принять синедриону, и ему же, а не самим эллинам принадлежала инициатива созыва этого совета. По крайней мере в двух известных нам случаях, когда синедрион собирался на свои сессии (в 337 и 336 гг.), инициатива каждый раз исходила от македонского царя (Diod., XVI, 89, 2 сл.; XVII, 4, 9). С другой стороны, в решениях Коринфского конгресса было записано, что свои важнейшие функции — надзор за сохранением существующего порядка и применение необходимых санкций к нарушителям договора — синедрион должен осуществлять совместно с гегемоном союза, т. е. македонским царем.