За мостиком Страда-Нова переходит в Rio TerrИ della Maddalena, в начале которой стоит элегантный продукт антирококо - ловко вылепленный объем церкви Маддалена (Maddalena, 1760) работы историка архитектуры Томмазо Теманцы. По венецианским меркам эта неоклассическая церковь - поздняя и нетипичная, о чем не знают фотографы, которые не могут оторваться от этого прелестного вида. Идти дальше становится все труднее - манят отличные бары и траттории; но все-таки еще один мост, и переулками влево (следуйте указателю "к вапоретто") вы выйдете к церкви Сан-Маркуола (San Marcuola, пн-вс 8.00-12.00, 16.00-18.30), названной хотите верьте, хотите нет - в честь святых Гермагора и Фортуната. Облицовку фасада начал делать в 1720-х годах Джорджо Массари, но денег хватило только на портал и пьедесталы колонн, что и к лучшему: могла выйти банальность, а получился интригующий минимализм. Внутрь стоит зайти ради ранней "Тайной вечери" Тинторетто (по левой стене алтаря, еще без знаменитой перспективы)
На этом участке бывшая Strada Nova называется уже Rio TerrИ San Leonardo: тут всегда в изобилии свежие, подернутые юным пушком овощи и махровые халаты. Широкий, с обелисками, мост Гулье (Ponte delle Guglie - "со шпилями") был построен в 1580 году и до сих пор остается одним из самых красивых в городе. Его балюстрада в XVI веке была еще в новинку; она воплощала комфорт, защиту, апломб и, следовательно, аристократизм. С моста открывается вид на роскошное палаццо Лабиа (PalazzoLabia,041524 28 12 ср-пт 15.00-16.00Вход по предварительной записи) на противоположной стороне канала Каннареджо, боком к Большому каналу. Оно носит имя семейства, которое прибыло в Венецию в XVI веке из Испании и век спустя за астрономическую сумму купило себе запись в книге знати. В ознаменование этого в 1680-1690-е годы и был возведен дворец, воплощающий прежде богатство, а затем уж величие. Все в Венеции знают анекдот о том, как после одного из парадных ужинов Лабиа публично выкинули в канал фамильное столовое серебро (не забыв заранее натянуть под окнами сети, чтобы под покровом ночи вытянуть его обратно). Как многие подобные семьи, в которых старались иметь детей только по линии старшего сына, чтобы не дробить богатство, Лабиа к началу XIX века вымерли, после чего исполинский дворец был разделен на квартиры; в 1940 году здесь жили 27 семей, а бальный зал служил коммунальной прачечной.