Однако, с другой стороны, Фримен считает нужным подчеркнуть, что с правлением Дионисия был связан и иной, прогрессивный момент в истории Сиракуз и всей Греции. «Все же, — продолжает он,— в целом правление Дионисия является в некотором смысле временем греческого успеха, в том самом смысле именно, в каком является таким временем правление македонских завоевателей. Он поработил свой родной город, сделал своих сограждан собственными подданными, но в то же время он сделал Сиракузы величайшим городом европейского мира и, более того, превратил их в столицу такой державы, какой европейский мир никогда до того не видывал. С Дионисия, стало быть, мы по праву можем вести начало той экстенсивной греческой жизни македонских времен, в которой греческая свобода старого типа — свобода нескольких городских республик — уступает дорогу более широкому полю действия, более разнообразным политическим отношениям, дающим почувствовать нам наступление таких новых порядков, какие невозможно было найти в прежней политической системе греков».
Сходным образом обстоит дело и с нормативной статьей Б. Низе о Дионисии Старшем в «Реальной энциклопедии» Паули-Виссо-вы. Статья эта в целом выдержана в духе объективизма. В конце автор, подобно Фримену, отмечает роковые для западных эллинов последствия политики Дионисия, который содействовал внедрению варварских, прежде всего италийских элементов на греческую почву. Однако сразу же за этим Низе считает необходимым отметить значение режима Дионисия для выработки монархического типа власти: «Он (Дионисий. — Э. Ф.) явился первым греческим монархом большого стиля и стал образцом для оформления и устройства <монархической> власти, для придворной жизни и придворных обычаев».
Отмеченная тенденция к переосмыслению деятельности Дионисия в положительном плане продолжала развиваться и в 20-е и 30-е гг. прошлого столетия. Подтверждения тому — соответствующие разделы в больших коллективных трудах по античной истории у Дж. Бьюри в «Кембриджской древней истории» и Г. Глотца и Р. Коэна в издававшейся под руководством Глотца «Всеобщей истории».