Однако в нашей традиции нет и намека на то, что в какой-то момент имело место подобное урегулирование. Скорее наоборот, из одного места в изложении Диодора — в речи сиракузянина Феодора, составленной, впрочем, самим Диодором по образцу и, во всяком случае, в духе Тимея, — видно, что в древности знали лишь об единовременном предоставлении Дионисию чрезвычайной стратегии, без всяких последующих подтверждений. Из этого следует, что Дионисий ограничился простым удержанием однажды предоставленных ему полномочий. Особенностью его режима было именно фактическое, не оформленное специальными юридическими актами сосуществование и сотрудничество единоличной власти с государственной общиной.
От исходных принципиальных моментов обратимся теперь к области практической политики и посмотрим, в чем реально нашло свое отражение то новое автократическое начало, которое выступило на сцену в лице Дионисия. Мы увидим, что у нас не будет недостатка в примерах, подтверждающих и факт узурпации, и монархическую сущность и выражение власти Дионисия.
И прежде всего вполне реальным было подавление новым правителем всяческой оппозиции: и отдельных лидеров традиционных полисных группировок (учиненная Дионисием сразу же по возвращении из Леонтин расправа над лидером консерваторов Дафнэем и вождем радикально-демократической группировки Демархом, Diod., XIII, 96, 3), и определенных социальных слоев (подавление мятежа всадников в том же 405 г.), и гражданского общества в целом (подавление большого восстания сиракузян в 404/3 г.,).
Убедившись на опыте, как опасно оставлять оружие в руках народа, Дионисий после восстания 404/3 г. провел массовое разоружение граждан. Он возвратил им оружие накануне нового решающего столкновения с карфагенянами в 398 г. , однако не исключено, что по окончании 2-й Карфагенской войны он вновь на известный период (или периоды) лишал граждан оружия.