Крайне медленно проходила украинизация в комсомоле Украины, где на 1 мая 1924 года насчитывалось украинцев 21,1 процента, русских — 10,5, евреев — 65,8, других национальностей— 2,6 процента. Не лучше обстояло с дерусификацией и в дислоцированных на территории УССР воинских частях, особенно среди комсостава. Причина здесь тоже лежала на поверхности: из 42 начдивов и военных комиссаров лишь два человека были украинцами, 21 — русскими, 10 — евреями, 9 — латышами, а в штабе Украинского военного округа из 246 работников украинцев насчитывалось 6 человек. В 1924 году 66 видных украинских деятелей-эмигрантов одобрили украинизацию, заявив в связи с этим о проявлении лояльности к советской власти. Однако фактически украинизация внедрялась наиболее активно лишь в сфере начального образования, имела двойственную теоретическую базу, многие решения при этом были явно непродуманными, а удовлетворение культурных запросов превращалось в советизацию, ликвидацию национальных традиций. В Киевской, Волынской, Полтавской губерниях ее результатом стал украинизированный русский язык — «суржик». Вместе с тем нельзя отрицать, что благодаря усилиям украинской интеллигенции, в том числе вернувшейся из эмиграции в УССР, а также национал-коммунистов типа А. Шуйского или Н. Хвылевого (Фитилева), в республике произошел расцвет национальной культуры, процесс украинизации городов. Прогресс был виден и в количественном отношении: на украинский язык преподавания к 1927 году перешли четверть вузов, около половины техникумов, 80% периодических изданий стали «украиноязычными», более 92% первоклассников начинали учебу в украинских классах. Еще в 1931 году 79% вузовских учебников издавались на украинском языке. Реальные перемены имели место и на той территории Слобожанщины, где компактно проживало украинское население, но которая административно относилась к Российской федерации — на части Курской, Воронежской и Брянской губерний. |