Вместе с тем традиции коммунальной жизни и республиканских свобод во Флоренции были особенно сильны, поэтому в течение длительного времени Медичи пришлось сохранять республиканский фасад синьории: долго они не решались добиваться герцогского титула, маскируя абсолютистские тенденции, и едва они нарушали эти принципы, их свергали. Короче говоря, флорентийская синьория дольше сохраняла свой «буржуазный» дух; маска была сброшена лишь через столетие, к 30-м годам XVI в., когда раннебуржуазные элементы пришли в упадок и их оппозиция была сломлена. В отличие от других синьорий, в утверждении господства Медичи военные силы не играли значительной роли.
Создание тиранических режимов вызвало в Италии появление нового типа политики, который далеко отошел от средневекового идеала. Крупные экономические сдвиги, дерзость предпринимательства, бурные политические перемены, военные удачи давали простор для личной активности и энергичной деятельности. Хотя многие основатели синьорий или тираний вышли из среды феодалов, среди них насчитывалось немало предприимчивых авантюристов, выдвинувшихся из низов (Франческо Сфорца) или из купцов (Каструччо Кастракани). Многих охватывало стремление к власти и казалось, что она доступна всякому. Саккетти высмеивал в своей новелле сапожника, который, вместо того чтобы изготовлять сапоги, «захотел отнять землю у мессира Ридольфо да Каме-рино»31. Но если первоначальное возвышение и бывало связано со знатным происхождением, в дальнейшем многое зависело от личных качеств правителя. В том кипящем политическом котле, который представляла собой Италия XIV—XV вв., любой политик или военный авантюрист, стремившийся к тирании, встречался с многочисленными препятствиями; нередко смертельных врагов он обретал в собственной семье. Не имея законной опоры в виде учреждений, которые еще предстояло создать синьории, тиран должен был обладать политической прозорливостью, трезвостью, умением находить нужных, пусть даже временных, союзников и отыскивать наиболее действенные меры для борьбы с соперниками. Единственным мерилом его деятельности служила выгода.