В условиях, когда под натиском французских войск рушились средневековые преграды, разделявшие страну, у сотен и тысяч итальянских патриотов родилась надежда на возможность в недалеком будущем возрождения Италии и ее объединения.
Казалось, в частности, что приближается час торжества революции в Сардинском королевстве, внутренний кризис в котором непрестанно углублялся. На острове Сардиния, откуда восставший народ изгнал всех пьемонтцев, занимавших государственные должности, в 1794—1796 гг. бушевало антифеодальное крестьянское движение, которое удалось подавить лишь с большим трудом. В самом Пьемонте среди всех классов от года к году росло чувство глубокого недовольства. Война с Францией взвалила новые тяготы на городские низы и крестьянство, причинив серьезный ущерб сельскому хозяйству, усугубила упадок торговли и промышленности. По улицам городов бродило множество нищих. Крестьяне мучились от неурожаев и эпидемий скота, шайки дезертиров и разбойников грабили деревни. Буржуазия роптала, феодальное дворянство, бюрократия и высшее духовенство были раздражены на короля, осмелившегося обложить их налогом и посягнувшего на часть церковного имущества. В Турине был закрыт университет, на улицах запрещалось петь и говорить о политике, город кишел шпионами, тюрьмы были полны арестованными.
В такой обстановке пьемонтские республиканцы, представлявшие все эти годы чрезвычайно энергичный и боевой (если не самый боевой) отряд патриотического движения Италии, предприняли в 1796—1797 гг. ряд самоотверженных попыток свергнуть монархию в Сардинском королевстве. Движение не ограничивалось политическими целями: как и в начале 90-х годов, передовые группы пьемонтских республиканцев отличало стремление опереться на крестьян (несмотря на их монархические настроения) и придать движению социальную направленность. Неудавшаяся попытка поднять в ноябре 1796 г. восстание в провинции Новара замечательна тем, что ее организаторы выдвинули широкую программу социальных преобразований как важнейшую задачу революции.