Южноитальянская издольная аренда была по существу формой отработочной системы. В результате ликвидации фонда неотчуждаемых земель на Юге значительно расширилась земельная собственность буржуазии. Но при наличии огромной массы крестьян, задавленной и приниженной помещичьим гнетом, новым буржуазным землевладельцам оказывалось выгоднее воспринять господствующую систему полуфеодальной эксплуатации, чем ломать ее. В руки крупных собственников — помещиков и буржуа — быстро попадали и те участки, которые были куплены крестьянами или выделены им при разверстке общинных земель. Поистине чудовищных размеров достигало ростовщичество, бывшее в условиях полуфеодальной экономики Юга практически единственным полем приложения капитала.
Вовлечение Юга в сферу капиталистических общественных отношений происходило не столько «изнутри», сколько «извне». При активном вмешательстве государства экономическое развитие Юга направлялось так, что за ним чем дальше, тем больше закреплялась роль аграрного придатка растущей капиталистической промышленности Севера. Отношения между Севером и Югом постепенно становились специфической формой свойственной капиталистическому обществу противоположности между городом и деревней. Подчинение обремененного феодальными пережитками Юга системе капиталистической эксплуатации породило так называемый «южный вопрос», который и поныне остается в Италии одной из наиболее острых общественных проблем.
В своем развитии итальянский капитализм и в те годы, и позднее нес неизгладимую печать ущербности, слабости, связанную с тем, что в ходе Рисорджименто буржуазия пошла на компромисс с полуфеодальными силами. Воздействие национального объединения на экономический прогресс страны оказалось поэтому суженным. Промышленность по-прежнему страдала от недостаточной емкости рынка, обусловленной теперь уже не политической раздробленностью Италии, а низкой покупатальной способностью трудящегося населения, особенно сельского.