Отвергнув в принципе систему государственной эксплуатации железных дорог, «левая», однако, на протяжении ряда лет практически не могла отказаться от нее. Лишь в 1885 г. были одобрены парламентом новые конвенции, по условиям которых государство, оставаясь собственником большей части железнодорожных линий, передавало их в эксплуатацию трем компаниям. Эти компании были тесно связаны с несколькими крупными банками (Кредито Мо-бильяре, Банка ди Торино, Банка Дженерале), которые стали широко финансировать их деятельность.
О возросшем влиянии промышленных кругов на правительственную политику свидетельствовал осуществившийся при «левой» постепенный переход к протекционизму. Политические лидеры «левой» шли в этом направлении ощупью и неохотно, ссылаясь на несовместимость протекционизма как системы с либеральным принципом невмешательства государства в сферу предпринимательской деятельности. Но подобные теоретические доводы мало волновали крупных фабрикантов, вроде сенатора Алессандро Рос-си, кровно заинтересованных в протекционистских мерах и упорно добивавшихся своего — тем более перед лицом усиления протекционистских тенденций со стороны основных торговых партнеров Италии (Франция, Австро-Венгрия). Уже в 1878 г. были введены протекционистские пошлины на ввоз в Италию готовых изделий и полуфабрикатов, колебавшиеся в пределах от 10 до 40% их стоимости. На протяжении 80-х годов протекционизм превратился в основополагающий принцип итальянской внешнеторговой политики.
Ограничение доступа на итальянский рынок для иностранных фабричных товаров способствовало дальнейшему углублению диспропорции в экономическом развитии Севера и Юга. Промышленность Севера, избавившись от иностранной конкуренции внутри страны, стала расти значительно быстрее, чем раньше, и сделалась монопольным поставщиком продуктов фабричного производства в южные районы, где своей промышленности практически не было.