Италия продолжала далеко отставать от более передовых капиталистических стран по основным экономическим показателям, она была намного слабее их в военном отношении и не могла соперничать с ними ни по размерам колониальной добычи, ни по своей роли в европейской политике. Все это наталкивало правящие круги на мысль о неэффективности либерально-конституционного метода политического господства и побуждало их искать чрезвычайных средств для защиты от «внутреннего врага» и осуществления притязаний Италии на роль великой державы.
Так вызревал политический курс, сочетавший репрессии против рабочего движения и общее наступление на демократические свободы внутри страны с широкой программой колониальных захватов. Попытка практической реализации такой политики связана прежде всего с именем Франческо Криспи.
Криспи, в период Рисорджименто принадлежавший к «Партии действия», никогда не был человеком демократических убеждении. В тот период его целью было достижение политико-территориального единства Италии, и к этой цели он был готов идти любыми путями. От умеренных Криспи отталкивали не столько принципиальные расхождения (он сам, как отмечал Грамши, по своей программе был «стопроцентным умеренным»), сколько неистовый темперамент, склонность действовать напролом, недоверие и ненависть к медленным обходным маневрам.
Политическая деятельность Криспи после объединения Италии развертывалась в рядах «левой». Здесь Криспи выступил как лидер оппозиционной Депретису группировки, которая сложилась в 1883 г.— после того как Депретис встал на путь компромисса с «правой», провозгласив приостановку дальнейших реформ.
Такой поворот в политике Депретиса был лишь одним из симптомов глубокого кризиса всех буржуазных и мелкобуржуазных политических течений, ведших свое происхождение от эпохи Рисорджименто. Разногласия между «правой» и «левой» постепенно стирались.