Тем не менее даже если взять за среднее те выглядящие достаточно реальными данные, которые сообщаются о силах Дионисия в начале его последней войны с карфагенянами — 30 тыс. пехоты, 3 тыс. всадников и 300 кораблей, — то и тогда армия и флот сиракузского правителя окажутся наиболее крупными в современном ему греческом мире. Для сравнения укажем, что потенциальные возможности другого крупнейшего греческого государства — созданной Ясоном Ферско-фессалийской державы — оценивались современниками всего лишь в 20 тыс. гоплитов и 8 тыс. всадников при большом, но ближе не определенном количестве пельтастов и при полном отсутствии флота. Фессалийскому вождю, впрочем, так и не удалось развернуть эти силы, а выступившие несколько позднее македонские цари Филипп и Александр располагали полевой армией, не превышавшей армию Дионисия, и флотом, сильно уступавшим по своей мощи флоту сиракузскому.
В сиракузском войске при Дионисии служили и граждане и наемники, однако первые составляли лишь часть войска и лишь в известные периоды; постоянной и основной его частью были именно наемники, состоявшие на службе самого правителя. Вообще наемники привлекались на военную службу в Сиракузах и до Дионисия, однако тогда они находились на службе всего государства, а не отдельного, пусть даже важного правительствующего лица, и их роль наряду с гражданским ополчением была достаточно вспомогательной. Можно указать, в частности, на отряд наемников под командованием спартанского кондотьера Дексиппа, который зимой 406/5 г. нес по поручению сиракузского правительства гарнизонную службу в Геле.
Во время борьбы за власть Дионисий постарался привлечь на свою сторону эту не связанную органически с гражданской общиной силу и очень скоро стал использовать ее как свою собственную против сиракузского полиса — по существу уже при утверждении своем в Сиракузах в начале лета 405 г. (после возвращения из Леонтин), а совершенно открыто при подавлении обоих антитиранических выступлений сиракузских граждан в 405 и 404/3 гг..