Затем хустисья превращен был в верховного судью, которому подведом-ствены были все дела, разбиравшиеся при дворе, причем в своих решениях-он зависел от сеньоров и их союзников—горожан. Проявляется, таким образом, стремление отменить все законодательные акты Хайме I и восстановить древние фуэрос и беспорядочные нормы обычного права. Знать, кроме того, добилась от короля возвращения узурпированного ею имущества, некогда отобранного в казну Хайме I.
Далее, ей удалось добиться уменьшения срока обязательной военной службы; было установлено, что знать не обязана платить налоги, установления которых желал король и которые предназначены были для ведения внешних войн. Дворянство получило возможность приобретения новых оноров (от пожалований которых воздерживался Хайме I, отдавая себе отчет в связанных с ними злоупотреблениях) и право заселения земель королевского домена без уплаты каких бы то пи было сборов и податей королю и городам.
Все эти выгоды, приобретенные знатью, явились источником постоянных смут, происходивших в период правления короля-неудачника Альфонса III. В конечном счете знать добилась пожалования ей Привилегии Унии (стр. 258)— хартии, которая была для этой социальной группы еще более благоприятна, чем Генеральная Привилегия. Согласно Привилегии Унии, король не имел права предпринимать какие бы то ни было действия, направленные во вред любым лицам, присоединившимся к Унии, без посредничества хустисьи или соизволения на то кортесов. Кортесы же должны были собираться ежегодно в Сарагосе и назначать советников, в обязанности которых входило разрешение совместно с королем всех дел, связанных с управлением Арагоном, Валенсией и Рибагорсой.
В случае, если король учинил бы действия, противные условиям Привилегии Унии, ее члены могли отказать монарху в повиновении и избрать другого короля, причем подобный акт не считался нарушением верности суверену. В свете подобных фактов вполне справедливыми поэтому представляются слова Альфонса III, который говорил, что «в Арагоне столько королей, сколько рикос омбрес».