Немного позже он говорил в королевском совете: «В прошедшие годы было много мятежей и солдатам платили повсюду, а если и должны были им, то не такие уж большие суммы; теперь же, когда давно нет мятежей, никому не платят, всем задолжали мы очень много, и если (от чего храни нас бог) случится мятеж, я не знаю, где найти столько денег, чтобы удовлетворить людей, и как можно удержать мятежников без того, чтобы не наложить на страну бесчисленные налоги и тем самым толкнуть ее на какое-нибудь отчаянное решение».
Эти данные и опасения подтверждаются в письмах Карлоса Коломы к графу-герцогу, где он пишет, что испанские солдаты «умирают от голода, ходят нагишом и просят милостыню под окнами», и добавляет: «Все бедны, нищии раздеты, особенно испанцы; многие из них умерли, хотя ни один не был ранен; за все лето им ни разу не пришлось выстрелить из аркебуза. В одном только Римбергском госпитале умерли 254 испанца... так что в трех терсио наберется не больше 1000 человек, способных держать оружие (1629 г.). Несмотря на всю поспешность, с какой граф-герцог отправил деньги во Фландрию, во времена командования эрцгерцога Леопольда и Хуана Австрийского трудности эти привели к «такому отчаянному положению, какое только можно вообразить», как пишет один современный писатель.
Спинола в уже приведенном докладе королевскому совету указывает как на одно из последствий нищеты, в которой из-за финансовых затруднений держали армию, на падение дисциплины, выражавшееся в мятежах. Эти бунты—о некоторых из них мы говорили в связи с фландрскими кампаниями—нередко ставили под угрозу жизнь самых почитаемых полководцев и почти всегда сопровождались грабежами и более опасными бесчинствами, жертвой которых становилось мирное население оккупированных территорий. Нужно сказать, что недисциплинированность солдат была общим злом всех армий того времени, а грабежи и нападения на мирных жителей, так же как привычка жить за счет чужой страны, не всегда вызывались неуплатой жалования, а зачастую распущенностью солдат и военными обычаями того времени. Но даже тогда испанская пехота не раз доказывала свое терпение и умение забывать о нищете и обидах.