Однако уже к началу 40-х гг. обнаружились признаки истощения, казалось бы, неиссякаемых запасов ценностей в Дельфах (ср.: Dem., Ill, 8). Следствием этого должно было явиться сокращение возможностей для найма чужеземцев-наемников, что должно было самым отрицательным образом сказаться и на военной мощи Фокидского государства, и на прочности существовавшего в нем режима. Ведь и внутри страны ситуация должна была постепенно накаляться в прямой зависимости от ущерба, который причиняли массе населения повторяющиеся вторжения беотийцев.
В этих условиях стоявшее у власти в Фокиде правительство должно было выказать большую выдержку и предусмотрительность, чтобы каким-либо образом не ускорить наступление кризиса. Однако, как это часто случалось, именно таких качеств и не хватило в нужный момент тогдашнему главе государства Фалеку. Подтверждением тому явилась не слишком дальновидная позиция, занятая Фалеком во время смут на Эвбее, приведших к отпадению острова от Афин (349/8 г.). Действуя из каких-то нам неизвестных побуждений, — может быть, для того, чтобы занять своих наемников, содержание которых при отсутствии завоеваний обходилось ему очень дорого, — Фалек оказал вооруженную поддержку выступившим против афинского господства эвбейцам, сначала эретрийцу Клитарху, который именно с помощью наемников Фалека изгнал из Эретрии афинского ставленника Плутарха, а затем халкидяни-ну Тавросфену, который вместе с братом своим Каллием и только что названным Клитархом пытался организовать отпор явившемуся на остров войску афинян.
Замечательно, что в обоих случаях услугами фокидского правителя воспользовались те, кто был связан с Филиппом Македонским. Таким образом, объективно Фалек содействовал утверждению македонского влияния на Эвбее. Но еще важнее было то, что, оказавшись причастным к отпадению от Афин Эретрии, а затем и всей Эвбеи, Фалек в корне испортил свои отношения с афинянами, давнишними и наиболее надежными союзниками фокидян. Он сам, таким образом, положил основание будущей политической изоляции Фокиды.