Действительно, как это было четырьмя годами ранее в Сикионе, заключенный с фиванцами мир подчеркнул слабость правившей в Коринфе олигархии и несомненно стимулировал активность демократической оппозиции. Это было тем более естественно, что масса граждан была объята недовольством. Многие тяготились необходимостью служить в войске или уплачивать взносы на содержание наемников, многие были раздражены материальными утратами, понесенными из-за вражеских вторжений, немало было таких, которые совершенно разорились и, сетуя на свое положение и завидуя богатству своих более счастливых сограждан, были рады поддержать любое радикальное выступление.
В общем сложилась ситуация, если и не совсем чреватая взрывом, то близкая к этому, и хотя принципиальная демократическая оппозиция так и не собралась с силами для самостоятельного выступления, тем не менее нашелся человек среди самих аристократов (и вдобавок облеченный доверием правительства), который решил воспользоваться этой ситуацией для свержения существующего режима и достижения тиранической власти. Это был Тимо-фан, старший брат знаменитого впоследствии Тимолеонта.
Тимофан был одним из самых богатых и знатных граждан Коринфа и по своему положению принадлежал к кругу правящей олигархии. Он несомненно был наделен большим честолюбием и, как подчеркивают древние авторы, отличался характером порывистым и дерзким (см., кроме цитировавшегося выше места Диодора, отзыв Плутарха, Timol., 3, 6). Его исключительная храбрость на войне доставила ему репутацию человека смелого и энергичного, и он неоднократно удостаивался назначения на командные посты (Plut. Timol., 3, 7). Одно время он даже командовал коринфской конницей (ibid., 4, 1 сл.).
Успешная военная карьера вскружила голову этому честолюб-цую. Он стал мечтать о достижении высшей, тиранической власти. Его поощряли в этих устремлениях друзья и наемники-чужеземцы, постоянно его окружавшие. В том же направлении могли действовать и наглядные исторические примеры, опыт Дионисия Сиракузского и, еще ближе, Эвфрона Сикионского.