Аргосский гарнизон должен был покинуть город, устроители демократического переворота отправились в добровольное изгнание, а вернувшиеся из изгнания олигархи не только вновь встали у власти, но и возобновили союз со Спартой (зимой 387/6 г.).
Происшедшая таким образом реставрация не была автомагическим возвратом к прошлому. Положение правящей олигархии, а вместе с тем и всего коринфского государства отличалось отныне сравнительной неустойчивостью, отсутствием характерной для более ранних времен стабильности. Дружба со Спартой была теперь для коринфской олигархии условием sine qua поп. Обязанные своим возвращением и новым утверждением у власти всецело Спарте, коринфские олигархи не чувствовали себя уверенно в собственном отечестве. Путь демократической революции был однажды уже указан, между тем в городе имелось достаточно горючего материала, а за рубежом, в Афинах и еще ближе, в Аргосе, находилось немало эмигрантов, всегда готовых заронить искру пожара. При любом внешнем осложнении можно было опасаться возобновления общественной смуты. И действительно, как только стало известно о разгроме спартанцев при Левктрах, коринфские изгнанники сразу же предприняли попытку вернуться на родину. При содействии своих близких и друзей они проникли в город, однако об этом немедленно стало известно властям, и тогда, чтобы не попасться в руки своих врагов, они перебили друг друга. Власти провели теперь широкое расследование и, обвинив многих граждан в содействии изгнанникам, одних осудили на смерть, других приговорили к изгнанию (Diod., XV, 40, 3).
Эта скорая и суровая расправа предупредила возникновение новой смуты в Коринфе. Город остался под властью олигархии и в последующие годы, когда начались вторжения беотийцев в Пелопоннес, сохранял верность Спарте и служил главной операционной базой для войск антифиванской коалиции.