Были случаи, когда индейцы назначались на должность альгвасила, причем король выражал недовольство тем, что их не назначали рехидорами (послание от 20 мая 1532 г.). Распоряжения, касавшиеся общих вопросов обращения с индейцами, были в XVII в. весьма многочисленны.
Наряду с этим усугублялось различие—отмеченное уже грамотами 1501 и других годов—между свободными индейцами и теми, которые могли быть, так или иначе, обращены в рабство. На сей счет в законах, изданных с 1528 по 1534 г., имеется много неясностей. Так, устав 4 декабря 1528 г. ставит своей целью исправить все злоупотребления, совершенные при обращении в рабство пленных индейцев, но вместе с тем признает, что в известных случаях индейцы могут стать рабами. То же явствует из главы XXXIII упомянутого послания от 1532 г., касающейся индейцев опильсанго, населявших Мексику, и других.
Между тем в грамоте 1530 г. и во многих других распоряжениях отрицается право держать индейцев в рабстве. Все сомнения были разрешены предписанием от 20 февраля 1524 г., которое твердо признает существование индейцев-рабов и разрешает сделки по купле и продаже индейцев как между испанцами, так и между испанцами и касиками. В инструкциях, посланных в 1535 г. вице-королю Мексики Антонио де Мендосе, подтверждается то же положение, хотя вице-королю и поручается проверить, каким образом проводилось в этой области обращение индейцев в рабство, «дабы уведомить короля, достаточно ли было его повелений, чтобы исправить все злоупотребления и бесчинства при этом допущенные». Из этого документа ясно видно, что существовавшее положение само по себе порождало величайшие злоупотребления.
С другой стороны, основной базой колонизации попрежнему являлись редукции—поселения, предназначенные исключительно для индейцев,— энкомьенды и репартимьенто, несмотря на неудовлетворительные результаты такой организации. Сначала редукции, вызывающие возражения с других точек зрения, не являлись средством притеснения индейцев.