К. Ю. Белох, в свою очередь, систематическим анализом состава и организации державы Дионисия попытался показать неоднозначность положения подчиненных правителю Сиракуз общин, наличие известных конституционных (договорных) начал в отношениях между Дионисием и членами его архе и даже конституционность положения самого Дионисия в качестве главы созданного им обширного территориального единства.
Эта линия позитивного суждения о державе Дионисия была подхвачена некоторыми новейшими историками, например Г. Глотцом и Р. Коэном в их «Греческой истории», однако — и это показательно — в конце концов возобладали взгляды противоположного направления. Английская школа в лице Эд. Фримена, А. Эванса и Дж. Бьюри вновь акцентировала внимание на тенденциях этнической политики Дионисия и в поощрении им сикулов и италиков, бывших, по мнению названных ученых, главной опорой нового режима, усмотрела исходный момент в той реакции туземного италийского материка, которая, в конце концов, привела к падению мира западных эллинов.
Критическая линия нашла свое развитие и в немецкой историографии. К. Ф. Штроекер, по существу продолжив аналитическую работу Белоха как в плане дальнейшего уточнения (а следовательно, и обоснования самого факта существования) различных категорий подчиненных Дионисию территориальных и этнических единиц, так и на предмет более точного определения его собственного официального положения6, при вынесении окончательного суждения сделал упор на неразрешимости для времени и режима Дионисия важнейшей проблемы — установления конструктивного взаимодействия центральной монархической власти с массивом подчиненных общин. «До какого-либо равномерного организационного проникновения подвластной территории, —- замечает Штроекер, — так, очевидно, и не дошло. Все осталось при основанном на военной мощи объединении с вершиною в лице монарха. При этих условиях не могло сформироваться никакого общего государственного чувства, как и вообще о "государстве" или "империи" Дионисия можно говорить лишь с соответствующей оговоркой.